Белая таежка - Страница 6

К оглавлению

Мы слушали этот рассказ дедушки Петрована затаив дыхание.

— А где заимка у них была? — спросил, волнуясь, Кольча.

— Кто его знает, — развел руками дедушка Петрован. — Где-нибудь в кедровнике, наверное.

— А что же вы нам про это раньше не рассказывали?

Дедушка засмеялся.

— Чтобы вы все сорочьи гнезда разорили?

Потом прибавил уже другим тоном:

— Разговор об этом не заходил, вот и не рассказывал.

Мы все еще были под впечатлением услышанного. Сороки тащат к себе в гнезда всякие блестящие предметы. Вот таким манером и самородочек вместе с птенцами оказался. Но где заимка стояла, мы же не знаем. Остается одно: искать место аварии вездехода.

— Шарашились геологи все лето вот здесь, — склонился над Кольчиной картой дедушка и обвел тупым концом карандаша большой круг у Северо-Байкальского нагорья. — Тут мое ухожье, я могу даже пометить вам, где вышки у них стояли.

— Очень хорошо! — радостно воскликнул Кольча.

На карте появилось три крестика. Два неподалеку один от другого, а третий в стороне, километрах в пятидесяти или даже и того больше.

И опять собрались мы у Кольчи. Начались каникулы, и Кольчина комната стала нашей штаб-квартирой. На стене появилась большая карта Северо-Байкальского нагорья. Крупномасштабная карта, специальная. Снята она аэрофотосъемкой летом и похожа на громадную фотографию, сделанную на большой высоте.

С особой тщательностью мы нанесли на эту карту буровые нефтяников. Вернее, места, где эти буровые стояли. Дедушка Петрован помог нам даже прочертить несколько дорог, которыми пользовались геологи, места их стоянок.

А рядом с нашей рабочей картой появилась картинка, найденная в кисете убитого охотника. Не подлинник, разумеется. Кольча срисовал ее. Две девушки, веселые и нарядные, бегут по зеленой елани. Взялись за руки и венки на головы нацепили. Должно быть, для смеха Кольча нарисовал их вполне современными, в джинсах. И одна здорово смахивает на Галку Зырянову, самую красивую девчонку в нашем классе. По-моему, он на нее давно уже заглядывается.

— Может, здесь ничего и не загадано, — устало протянул Ванюшка.

— Хорошенькое дело! — возмущенно фыркнул Кольча и даже толкнул его слегка в спину. — Зачем же тогда охотник эту картинку домой нес? Подумаешь, произведение изобразительного искусства!

— Сколько уж людей над ней головы ломали! — вмешался и я.

Это окончательно взбесило Кольчу.

— Миша, оставь, пожалуйста, свои грустные комментарии! У них не было вот этого! — Кольча грохнул на стол трак гусеницы. — Это, по-твоему, значит что-нибудь или нет?

— Ладно, давайте намечать маршрут, — примирительно сказал Ванюшка, но спор наш на этом не утих.

— Золото надо искать вот здесь! — показал Кольча на две вышки у нагорья, стоявшие по соседству.

— А может, здесь? — Я ткнул пальцем на отдаленную вышку. — Где они пошабашили? У этой вышки. Значит, и гусеница тут где-то порвалась.

— Разуй глаза, Миха! — кипятился Кольча. — Там же низина, болота!.. Читай на карте: калтус Шумиха…

— Ну и что из этого?

— Ох и серый же ты! Как штаны у пожарника! — Кольча уже на последнем взводе. — Да ведь золото в горах добывают. Даже в песне поется: «Где золото роют в горах…»

— Бывает, что и в суходолах находят, в ложках, — подал голос невозмутимый Ванюшка.

Я горячо подхватил:

— А разве драги в болотах не булькаются?!

Кольча кинулся к письменному столу, вынул из ящика какую-то коробку и высыпал из нее на газетку землю, перемешанную с песком.

— Это я с трака гусеницы соскреб, — объявил он нам. — Здесь двадцать процентов земли и восемьдесят крупных и мелких речных песчинок!

— На них написано, что они речные?

— Для мыслящих — да!

— Ну и что же прочитал один такой мыслящий?

— Это же окатыши! — Кольча сунул мне в руки лупу. — Гляди! Ни одной острой грани!

Мы с Ванюшкой внимательно разглядываем песок. Кольча, пожалуй, прав: все песчинки круглые, как просяные зернышки.

— У меня есть и другие доказательства. — Кольча выхватил со стеллажа толстенную книгу. — Миха, где чаще всего встречаются самородки?

Я пожал плечами, Ванюшка тоже не нашел что сказать. Кольча развернул книгу на картонной закладке.

— Михайло Ломоносов, парни. «Потаенные в горах сокровища, каковыми многие государства хвалятся, драгоценные камни: алмазы, яхонты, изумруды и другие украшения человеческие, также пески, золотом богатые, вымывают реки из берегов, ими обогащенных, и по ним располаскивают, что все лежит часто многие веки, и нашего искания и рачения дождаться не может».

Кольча не прочитал, а пропел в упоении эти слова, а потом словно выстрелить захотел в меня, шумно захлопнул книгу.

— А когда это было сказано-то? При царе Горохе! — только и нашел я что ответить ему. — Кто тогда бывал тут у нас?..

Кольча опять метнулся к стеллажам.

— У наших современников, Миша, на этот счет точно такое же мнение. В руках у Кольчи появилась другая книга, такая же толстая и солидная. Она была вся в картонных закладках. Когда же Кольча успел их натыкать в нее?

Он сел на стул, положил ногу на ногу и раскрыл на колене эту вторую книгу. Но читать не стал, поглядел на нас с Ванюшкой.

— Я вам, парни, про моего дядю Костю рассказывал что-нибудь?

Ванюшка отрицательно помотал головой. Я тоже ничего не мог припомнить.

— Вроде бы нет.

— Очень колоритная фигура! — с жаром произнес Кольча. — Старый таежный волк. Это его труды.

— Твоего дяди? — усомнился я.