Белая таежка - Страница 16

— «Одолень-трава! Одолей горы высокие, долы низкие, озера глубокие, берега крутые, леса темные, реки быстрые, пеньки и колоды. Одолей ты пулю ворога, стрелы каленые, копья острые, мечи булатные…»

Слушал я, слушал Кольчу и задремал. Ванюшка тоже, оказывается, прикорнул.

— Хорошенькое дело! — возмущенно растолкал нас Кольча. — Я стараюсь, читаю им, а они похрапывают.

— Никто на реке не появлялся? — протер кулаками глаза Ванюшка.

— Никого!

— Может, здесь заночуем? — поглядел я на солнце.

— Ни в коем случае! — запротестовал Кольча. — У нас же все размечено. Дедушка Петрован посоветовал для сегодняшней ночевки остров Сосновый. Он совсем рядом.

— А по мне так можно и тут, — лениво потянулся наш командор.

— Ничего себе заявочки! — с горьким изумлением воскликнул Кольча. Зачем нам график ломать, когда на это нет никакой причины?

— Прилип как банный лист! — нехотя поднялся Ванюшка.

14

К острову мы причалили еще засветло. Дедушка Петрован потому советовал нам на острове таборовать, что здесь во всех отношениях безопаснее: место высокое, гнуса меньше, да и никакой зверь не напугает.

Палатку мы поставили на песчаном бугре метрах в ста пятидесяти от берега. Вечер тихий. Ни малейшего дыхания ветерка. Воздух сделался такой густой, что, кажется, где-то поблизости сухую мякину ветром вздуло. Мошкара и комарье хороводятся. Таежники наши горько шутят в таких случаях: «Брось окурок — на землю не упадет. Завязнет в затирухе из гнуса!»

— Что бы мы без этой мази делали, парни! — подновил защитный слой на лице и на руках Кольча. — Намазался и как в броню залез!

Как-то странно ведет он себя, мне кажется, сегодня. Очень уж возбужденный какой-то. Я от него устал да и Ванюшка тоже. «Только тебя одного и слыхать!» — буркнул на него командор несколько минут тому назад и отправился за дровами для костра, а мне велел поискать зверобоя чай заварить.

— Мишаня, дай прогноз, — остановил меня Кольча.

— Дождя не будет, — сказал я. — Слышишь, чибис кричит?

Дедушка Петрован научил меня по всяким приметам погоду на завтра угадывать. Птицы помогают, травы, пчелы, цветы, деревья, собаки, дым от костра… и даже самолеты. Да, да! Самолеты, я не шучу. Если в небе белый след от самолета (инверсионный он называется) быстро начинает расползаться и рваться, как гнилая веревка, сразу во многих местах — жди ненастья. Сотни раз проверено.

Отошел я от нашего лагеря совсем недалеко и напал на полянку, усыпанную зверобоем. Потом пошагал к берегу смородины поискать. Тоже хорошая заварка получается, душистая. Набил листьями карман и прямиком хотел к палатке пробраться, да угадал в болото. Гляжу и глазам своим не верю: на чахлых кустиках осинника белые цветы. А кругом кочки, увитые поблекшей и спутанной прошлогодней травой, выбеленной дождями и снегом. Торчат из воды, как головы с неопрятной седой шевелюрой. Зеленая трава еще только-только пробиваться стала сквозь эту пышную, растрепанную ветрами шевелюру. В надвигающихся сумерках мне одному жутковато стало на этом чудном болоте с его диковинными цветами на осиннике. Но и любопытство держит, а то ведь скажи Ванюшке — засмеет. Подбираюсь по кочкарнику к кустикам.

Черт возьми, да ведь это не цветы! Это же бабочки-однодневки! Тысячи тысяч бабочек! Они так густо облепили осинки, что, кажется, все тут гроздьями цветов усыпано. Никогда еще я не видел такого жуткого множества этих бабочек.

Короткая у них жизнь. Утром родились они с первыми лучами солнца и вот сейчас последние минуты доживают. На воде уже плавают некоторые. Скоро все попадают в болото…

Ругнул я себя за то, что по зряшному делу канителюсь тут, и стал на сухое место выбираться. И вдруг меня еще одно чудо поразило: в черной смоляной воде была разлита нефть. Тонкой радужной пленкой она покрыла все вокруг кочек. Вот куда надо было заглянуть нашим геологам! Неужели это мне фарт выпал, как говорили у нас в старину про удачу?

Меня даже в жар бросило. Одно открытие уже есть!

Не зря же геологи столько времени у нас по тайге лазили. Какие-то предпосылки у них были. Да я и сам где-то читал, что места у нас на нефть перспективные.

Я сделал ладошки ковшиком, нагнулся и зачерпнул воды. Понюхал. Вроде бы нефтью отдает. Пальцы маслянисто блестят.

Бегу к лагерю и кричу ребятам еще издали:

— Я нефть нашел!

— Ништяк! — повернул ко мне голову Ванюшка, оторвавшись от ложки. Кашу пробовал. — Геологи вон сколько старались, а ты у нас живо все спроворил…

Вылез из палатки Кольча, стеливший постель.

— Где нефть?

— В болоте!

— Удивительно… — Кольча надел свою курточку, висевшую на суку сосны возле палатки. — А впрочем, многие великие открытия делались случайно, Ванек.

— Верно, бывает, что и слепая курочка зернышко находит.

Меня всего передернуло, но я смолчал. Сейчас сами увидят! Нефть, она, может быть, даже подороже золота. Поважнее, я хочу сказать.

Идем к болоту. Я шагаю первым. Залез на кочку, зачерпнул пригоршней воды и сунул Ванюшке под нос.

— Нефть! — изумленно пробормотал он.

— Это мы сейчас проверим! — сказал Кольча не без важности и достал из кармана маленький пузырек, наполненный какой-то черной жидкостью. — Я предусмотрел такой случай.

Мне не понравился его тон.

— Какой?

— Да когда нефть будем брать на пробу.

Он сунул пузырек Ванюшке и попросил открыть его, а сам срезал ветку осинки и ободрал с нее все листья. Получился гибкий длинный хлыстик.

— Прошу внимания! — Кольча нагнулся и жиганул своим хлыстиком по воде. — Глядите.