Белая таежка - Страница 70

— Ну, айда уж все! — сдался командор. — С вами разве сговоришься…

— Лагерь Чак постережет! — обрадовалась Галка, направившись с нами к озеру. — Палатка у нас на виду…

Мы торопливо шагали по примятой Галкой траве.

— Да тут озолотиться можно! — восторженно проговорил Ванюшка.

— Все за то, что в озере есть золото! — подхватил с жаром Кольча.

— Я ему про Фому, а он мне про Ерему! — буркнул командор. — Луговина больно хороша! Сколько скотины тут можно прокормить…

— Пустовать не будет, — отозвался Кольча. — Скоро БАМ подойдет.

— У одной Федуловой пустыни два совхоза разместить можно.

А солнце уже скрылось за горами, и сразу все в нашей долине потускнело и поблекло, как блекнет передержанная в проявителе фотография. Спускались сумерки.

53

— Шевелись! — покрикивал на нас командор, войдя в азарт.

Кольча с Галкой насыпали песок мисками в лоток, а я носил воду. Потом мы все вместе начинали трясти наше корыто, не столько помогая, сколько мешая друг дружке. Песок вода уносит, а на дне лотка остается шлих крупные камушки и песчинки. Хватаем его пригоршнями, подносим к самому носу. Ни одна золотинка не блеснет! Даже пирит не попадается, а он тоже блескучий.

Лихорадочно метались по берегу озера с одного места на другое. Одна проба, другая, третья… Ноль золота! Ни крупиночки. Пирит, правда, стал попадаться.

Кольча задумал набрать песку не с берега, а со дна озера. Не раздеваясь, забрался по грудь в воду. Но и эта проба ничего нам не дала.

— Нет золота! — вытер пот со лба Ванюшка.

Опять перешли на новое место. Результат тот же.

— Пустышку тянем! — разочарованно вылетело у меня.

— А ты хотел сразу, Миха? — недовольно проворчал Кольча.

— Но ведь спутники-то есть!

— Значит, будет и золото! Я верю в нашу звезду, парни!

— Будет! Когда рак вон на той горе свистнет.

— Ничего себе заявочки! — возмутился Колокольчик. — Ну, знаешь… с таким настроением ты будешь только нервы всем портить. Командор, Миха у нас принадлежит к категории людей, которые утром посадят дерево, а к вечеру уже собираются пилить его на доски. Так я говорю?

— Так не так, перетакивать не будем! — взвалил Ванюшка лоток на загорбок. — Если бы золото всем в руки само шло, то оно бы и не ценилось.

— Глубочайшая мысль, командор! — язвительно бросил я.

— Не наглей, Мишаня! — осуждающе шепнула Галка. — Чего ты злишься?

Я, конечно, умолк. Мы опять начинаем трясти песок.

— Гоп-ля! — Галка подпрыгнула, шлепнув в ладоши.

На ладошке у Кольчи блеснули звездочками золотинки. Он схватил одну из них, побольше которая. Чиркнул по ней лезвием ножичка.

— Пирит! Видите, какое твердое. А на самородке золотом даже ногтем можно след оставить…

Ванюшка вывалил шлих из лотка.

— Давайте-ка шабашить!

— Еще разок, командор! — взмолился Кольча. — Глядите, сколько тут кварца. А дядя Костя пишет: «С усилением кварцевой минерализации повышается вероятность золотого оруденения».

— Завтра день будет.

Кольча понимает, что спорить с командором бесполезно, и прекращает разговор.

Все как будто свидетельствует о том, что мы у золота. Вот оно нагорье: за озером. И Веселая Вода тоже тут неподалеку. Но к табору мы плетемся не в лучшем настроении. Сумерки уже сгустились, вызвездило. С озера тянет ночной прохладой. На той стороне его ложится туман, выползая на воду из камышей. Эта сторона песчаная.

Дядя Иван уже вернулся в лагерь, сидит у палатки и посасывает свою трубочку. Мы издали увидели ее огонек.

— А что мы ему скажем? Где были? — спрашиваю я.

— Озеро ходили смотреть, — откликается командор.

Лоток наш мы оставили на берегу.

И вдруг на горе, с которой мы спустились в эту долину, затрубил лось. А когда он умолк, с дальнего конца вытянувшегося в долине озера донесся ответный зов. Мы оцепенели, застыв на месте. Этот отзыв был совсем не такой, каким отвечал вчера ночью трубачу Борони Бог: два раза коротко гукнули на озере, затем небольшая пауза и длинный рык, переливчатый.

— Ложись! — Ванюшка рухнул под черемуховый куст, росший шагах в пяти от нас.

— Золотничники! — сообразил наконец Кольча. — Мы у золота…

Эти сигналы золотничников, по-моему, не испугали его, а, наоборот, окрылили. Он поглядел на меня весьма выразительно, словно хотел сказать: «Ну что, пустышку тянем? Эх ты, ге-олух!»

— Палатку нашу как бы с горы не увидели! — шепнул я Ванюшке.

— Не должны. Она далеко, а уже стемнело.

— Трава высокая, — добавила Галка. — Кусты разбросаны по луговине…

— Пойдет этот трубач на сигнал по склону, — сказал тихонько Ванюшка. — Там, где курумник начинается. Мы у него справа останемся.

— Маяк! — дернулась лежащая рядом со мной Галка и, привстав, показала в ту сторону, откуда прилетел ответный сигнал трубачу.

Там разгорался костер.

По другую руку от меня был Кольча. Я почувствовал, как он дрожит, будто в ознобе. Но говорил Колокольчик вполне нормально, без трясучки, и я понял, что это не страх: с нами Борони Бог и Ванюшка. Это азарт. Дразнящий аромат приключений. Близость открытия золота!

— Колян, — начал командор тоном приказа, — и ты, Галка, пойдете сейчас, пригнувшись, к палатке…

— А вы? — вылетело у Кольчи.

— Слушай, что тебе говорят! — повысил голос Ванюшка. — Пойдете к палатке и скажете дедушке Ивану, что мы с Мишаней попробуем узнать, кто будет по горе спускаться. Да привяжите собак. Как бы они не кинулись на этого горниста…

Кольча еще хотел что-то возразить, но Галка дернула его за рукав и властно потянула за собой.